– Накаркали, Тимофей Васильевич! – Реннекампф резкими движениями разгладил усы. – Господа офицеры, слушай приказ. Полковник Сервианов один батальон выдвигаете в арьегард, тремя батальонными колонами начинаете наступление по дороге. Полковник Долгих, разворачивает свои орудия в линию, и открываете огонь. Главная задача, господа офицеры, внести панику в ряды противника. Да, ночной бой малоуправляем и непредсказуем, но не надо сравнивать наших солдат с бегущими китайцами. Их надо просто подтолкнуть к дальнейшему бегу.

Буквально через пять минут мы убедились, что Карл Павлович был полностью прав. Достаточно было шести орудиям открыть огонь, а на дороге и рядом с ней показаться русским батальонным колоннам, китайцы обратились в бегство, бросая всё то немногое, что было с ними.

«Паника в ночи – это, действительно, страшно», – думал я, глядя на то, что творилось перед нами. Точнее, уже больше слыша, чем видя. Впереди стоял какой-то не прекращающийся визг-крик, мелькали какие-то тени. В небе, как фейерверки вспыхивали разрывы шрапнельных снарядов, и в их свете было видно, как тёмная масса устремилась на юг по дороге и юго-восток к Амуру. Островками спокойствия были три колонны стрелков, которые, белея своими рубахами в ночи, практически без выстрелов медленно, но неумолимо продвигались вперёд.

Пройдя около версты, колонны остановились. Были подтянуты орудия и арьергард, отбивший и рассеявший небольшую группу беглецов из Айгуня, наткнувшуюся на казаков. Дальше всё повторилось. Огонь пушек. Неторопливое движение колонн вдоль дороги. Арьергард, прикрывающий тыл. Паническое бегство китайцев и их трупы, трупы, трупы. Хорошо хоть в темноте было практически не различить, кто лежит на земле. Война, она, конечно, война, но не хотелось быть причиной гибели гражданских.

К рассвету вышли к реке Ганза. Поднявшийся туман скрывал весь ужас панической переправы беглецов, но звуки-то оставались. Первый батальон остановился саженей в ста перед мостом, а два батальона двинулись вдоль реки к броду, гоня перед собой улепётывающих китайцев. Когда туман рассеялся моим глазам, как и остальным, открылась ужасная картина. Река под мостом была, можно сказать, запружена трупами китайцев, среди которых попадались и женщины, и дети. Перила моста были сломаны с обеих сторон. Дорога до поворота впереди была пуста.

– Что же, господа, враг в ночном бою разбит, территория от Айгуня до реки Ганза от китайцев, можно сказать, очищена, – Ренненкампф молодцевато разгладил усы, но серый цвет его лица и красные глаза выдавали сильнейшую усталость. – Мелкими отрядами займемся завтра. Солдатам и лошадям нужен отдых и не меньше суток.

Офицеры, окружавшие генерала, как-то разом радостно выдохнули. Устали все. Больше суток на ногах, жара, общий переход за это время в двадцать пять вёрст, два боя. Все буквально валились с ног.

– Александр Павлович, организуйте здесь заслон из батальона, двух орудий и полусотни казаков. Остальных направьте к броду и решите вопрос с этой запрудой, – произнёс Рененкампф, обращаясь к полковнику Сервианову и указывая на перекрывшие реку мертвые тела. – Нам только вспышки дизентерии или ещё какой-то гадости не хватает. Отправьте из обоза несколько бочек за водой выше по течению для тех, кто останется здесь. Солдаты должны сегодня обязательно получить горячую пищу. Пить только кипячёную воду.

– Слушаюсь, Ваше превосходительство. Трупы спустим вниз по реке в Амур. Надеюсь, что на броде такой картины не будет, и река скоро очистится. А за водой немедленно отправлю.

– Ваше превосходительство, разрешите? – встрял я в разговор.

– Слушаю, Тимофей Васильевич.

– Там за мостом между фанз, где китайские чиновники располагались, есть хороший колодец. Надеюсь, что китайцы не додумались его отравить или загадить.

– Спасибо за такую информацию, господин капитан, обязательно проверим, – радостно поблагодарил меня полковник.

– Что ж, господа, следуем к броду. Посмотрим, как там обстоят дела. Стрельбы практически не слышно, – Ренненкампф дал шенкеля коню, трогая его с места.

Минут через десять были на месте. Такой ужасной картины, как у моста не было, но трупов солдат противника, среди которых мелькали тела в гражданской одежде, было достаточно. Ими уже занимались пленные китайцы. Часть из них на противоположном берегу копали всем, что попалось под руку большую могилу, а часть под конвоем стрелков перетаскивала к месту будущего захоронения погибших, не забывая и тех, что были в воде.

– Ваше превосходительство, сводный отряд из двух батальонов брод через реку Ганза захватил. Противник бежал на юг. Вслед ему ушла полусотня казаков под командованием есаула Подгорного. Захвачено двести шестьдесят пленных солдат и сто тринадцать гражданских лиц. Все они привлечены для захоронения погибших. Доложил командир первого батальона подполковник Лаврентьев.

– Вольно, полковник. То, что распорядились захоронить погибших – это здорово и своевременно. До завтрашнего утра встаем на привал. Организуйте напротив брода оборонительные позиции для батальонов и четырёх орудий. После этого отдых. Можете привлечь для работ пленных.

– А что с ними потом делать?

– Переправите через реку, и пускай идут куда хотят, – ответил Ренненкампф и устало спустился с коня. – Начинайте строить позицию, полковник.

Работа закипел, солдаты, чувствуя скорый отдых и приём пищи, трудились так, будто бы у них открылось второе дыхание. Часа через три позиция русских войск и полевой лагерь представляли сонное царство. На посты и в дозоры были выставлены нестроевики: обозники, кашевары, меньше всего уставшие за этот поход, так как провели его на повозках. Офицеры разбили между собой вахты и каждый час проверяли караульную службу.

Ближе к вечеру народ начал просыпаться и приводить себя в порядок. Ещё в полдень, вернувшийся с казаками Подгорный, доложил, что китайцы драпают на юг изо всех своих сил. Пройдя за ними десять вёрст, повернули назад. От моста пришло сообщение, что прибывающие от Айгуня беженцы, наткнувшись на заслон, уходят вниз по течению. Оставленная для разведки полусотня проверила этот маршрут и узнала, что в устье Ганзы из-за спада воды в Амуре образовалась песчаная коса, по которой и уходят беглецы на юг.

Утром следующего дня Ренненкампф собрал офицеров и довёл приказ губернатора Грибского о возвращении отряда в Айгунь. Чем он был вызван, Павел Карлович объяснить не мог. В результате этого отряд двинулся по дороге назад. Обратный путь был, мягко сказать, неприятным. Если в местах заслонов все трупы были захоронены или спущены по течению, то погибшие во время нашего преследования вдоль дороги так и остались лежать непогребёнными. Больше суток на жаре, плюс зверьё, стервятники. В общем, картина ещё та, плюс запах тлена такой, что местами приходилось закрывать рот смоченной материей, и куча мух.

Тем не менее, обратный путь оказался куда быстрее, и очень скоро наш отряд стоял у взятого Айгуня, а я, как офицер по особым поручениям вместе с Ренненкампфом перед генералом Грибским.

– Павел Карлович, я был вынужден Вас отозвать из похода вместе с отрядом из-за приказа губернатора Гродекова, который получил вчера вечером после взятия города.

– И что в том приказе, Константин Николаевич?

– Да то, что все подразделения, которые были отданы под ваше командование, необходимо отправить в Хабаровск, для их дальнейшего следования в Порт-Артур, – несколько раздражённо произнёс военный губернатор. – Хотя с другой стороны может быть всё и к лучшему. Пускай потеряли пару дней, но теперь можно будет осуществить предложение вашего обер-офицера по особым поручениям, а именно сформировать для преследования конный отряд, усиленный пулемётами и артиллерией. Благо те подразделения, о которых мы разговаривали, остаются под моим командованием.

Услышав эти слова, я непроизвольно расплылся в улыбке. Чувствую, как на моём лице застыло выражение морды кота, объевшегося сосисками или сметаной. На обратном пути, чтобы несколько отвлечься от неприглядной картины на дороге и вдоль её, я беседовал с Ренненкампфом, точнее, я отвечал на множество вопросов Павла Карловича. Среди них был и вопрос, как бы я спланировал формирование предлагаемого мною ударного отряда. Ну, я и выдал, что при организации подразделения, назначенного для рейда, необходимо в первую очередь выбрать лучших, как по их боевым качествам, так и командному составу. Состав или штат отряда должен быть сбалансированным по количеству казаков, артиллерии, пулемётов, обоза, чтобы подразделение имело возможность выполнять самостоятельные оперативные задачи в течение продолжительного периода.